среда, 07 сентября 2011
Её свобода струилась сквозь пальцы, она отражалась в блеске волос и ярком взгляде, пронзающем мглу осеннего неба. Она ни в чём не нуждалась и ни от кого не зависела. Она просто кружилась под эту музыку. Музыку ветра и дождя и её ничуть не волновало, что её одежда промокла насквозь, а костёр, ярким пламенем горевший ещё совсем недавно, уже потух. Она просто двигалась, просто так, потому что ей так велело её сердце, и в этом была её свобода.
Лес и тишина окружали девушку и подпевали ей, тем, в чём нет звуков, но есть нечто большее, чем просто звук, чем удар сердца и вздох лёгких. Это что-то большее витало в воздухе и шевелилось в такт намокшим волосам и шелесту платья.
Она кружилась. Долго и бесконечно летала она по кругу погасшего огня, пока не устали ноги, пока она не упала замертво. Она сказала без слов всё, что хотела и даже больше, чем могла, уже не было надобности двигаться, она достигла того, чего искала. Слышать тишину и танцевать в ней. Видеть красоту и быть вместе с ней. Чувствовать жизнь и быть больше чем она. Понимать всё мироздание и найти себя.
Танец был окончен, но уже где-то начинался новый.
Лес и тишина окружали девушку и подпевали ей, тем, в чём нет звуков, но есть нечто большее, чем просто звук, чем удар сердца и вздох лёгких. Это что-то большее витало в воздухе и шевелилось в такт намокшим волосам и шелесту платья.
Она кружилась. Долго и бесконечно летала она по кругу погасшего огня, пока не устали ноги, пока она не упала замертво. Она сказала без слов всё, что хотела и даже больше, чем могла, уже не было надобности двигаться, она достигла того, чего искала. Слышать тишину и танцевать в ней. Видеть красоту и быть вместе с ней. Чувствовать жизнь и быть больше чем она. Понимать всё мироздание и найти себя.
Танец был окончен, но уже где-то начинался новый.
воскресенье, 04 сентября 2011
А я снова вернулась, если хоть кому-то ещё интересен мой пост радуйтесь 
Капли мерным потоком хорошего марочного вина стекали по водостокам от крыш к тротуару. Их семеняшщйи блеск волей, неволей просматривался в играющих лучах уже настоящего осеннего солнышка. Нева мягким потоком стремилась в Финский залив, заманивая своим быстрым течением пытливые взгляды столь редких в этот час прохожих. Мягкое солнечное тепло смешивалось с привычным и родным, таким типично питерским моросящим дождиком. Картину полной радости и веселья дополняла двойная радуга, яркие цвета которой изогнутым мостом соединяли два противоположных берега одной реки.
Город улыбался. Он улыбался настолько ярко и светло, что с трудом верилось, что он вообще умеет плакать, скучать, грустить. Казалось, он может только смеяться, а остальное не существующие выдумки.
Однако, с течением времени, город становился серьёзнее, задумчивее, а с наступлением ночи и вовсе погрузился в меланхолию. И это было так странно и ново. Солнце уже давным-давно покинуло небосвод, и ночь чёрным плащом своим окутала город. Невский проспект спешно менял свою личину, примеряя на себя яркие огни подсветки, красуясь и соревнуясь в красоте и сиянии с самими звёздами, которые едва - едва пробивались сквозь густой туман облаков.
Город загадочный, город полупустой и полу - полный, странный и обычный, такой до невозможности противоречивый со своими загадками, интересами, со своим настроением. Ему всё равно, что о нём говорят и думают, он просто ждёт под этим небом, ждёт, когда солнце осветит его своим ярким светом, чтобы снова улыбнуться, а ночью погрузится в размышления о вечном, подталкивая в спину неторопливых прохожих своим извечным питерским уличным ветром, и смеяться вместе с каплями дождя, стучащими по крышам домов.
Капли мерным потоком хорошего марочного вина стекали по водостокам от крыш к тротуару. Их семеняшщйи блеск волей, неволей просматривался в играющих лучах уже настоящего осеннего солнышка. Нева мягким потоком стремилась в Финский залив, заманивая своим быстрым течением пытливые взгляды столь редких в этот час прохожих. Мягкое солнечное тепло смешивалось с привычным и родным, таким типично питерским моросящим дождиком. Картину полной радости и веселья дополняла двойная радуга, яркие цвета которой изогнутым мостом соединяли два противоположных берега одной реки.
Город улыбался. Он улыбался настолько ярко и светло, что с трудом верилось, что он вообще умеет плакать, скучать, грустить. Казалось, он может только смеяться, а остальное не существующие выдумки.
Однако, с течением времени, город становился серьёзнее, задумчивее, а с наступлением ночи и вовсе погрузился в меланхолию. И это было так странно и ново. Солнце уже давным-давно покинуло небосвод, и ночь чёрным плащом своим окутала город. Невский проспект спешно менял свою личину, примеряя на себя яркие огни подсветки, красуясь и соревнуясь в красоте и сиянии с самими звёздами, которые едва - едва пробивались сквозь густой туман облаков.
Город загадочный, город полупустой и полу - полный, странный и обычный, такой до невозможности противоречивый со своими загадками, интересами, со своим настроением. Ему всё равно, что о нём говорят и думают, он просто ждёт под этим небом, ждёт, когда солнце осветит его своим ярким светом, чтобы снова улыбнуться, а ночью погрузится в размышления о вечном, подталкивая в спину неторопливых прохожих своим извечным питерским уличным ветром, и смеяться вместе с каплями дождя, стучащими по крышам домов.
воскресенье, 10 июля 2011
На столе лежала открытая книга. Периодически порывы ветра шелестели страницами, будто читая её. Она чувствовала себя очень одинокой, видя что она никому не нужна и не интересна, а ещё ей было обидно, что её, такую важную, умную и необходимую, столь бесцеремонно бросили на столе в порыве эмоций, даже не удосужившись закрыть. Из-за переполняющего фолиант негодования буквы сливались друг с другом, словно пытаясь сокрыть ту мудрость, которые содержали слова, предложения и строчки. «Как жаль, что меня так бесцеремонно забыли на столе»- подумала книга - «Я ведь могла бы принести очень много полезного людям, кто знает, какие интересные мысли, чувства и эмоции сокрыты за шифром из 33 букв, вот например в моей хорошей знакомой написано:…» .
Книга лежала, размышляя о том, о чём было написано в ней, и в её хорошей знакомой, негодуя на людей за их чрезмерную невнимательность и поспешность, а ветер всё так же перелистывал страницы, внимательно читая между строк, легонько качая седой бородой.
Книга лежала, размышляя о том, о чём было написано в ней, и в её хорошей знакомой, негодуя на людей за их чрезмерную невнимательность и поспешность, а ветер всё так же перелистывал страницы, внимательно читая между строк, легонько качая седой бородой.
пятница, 08 июля 2011
Утро наступило внезапно, оно вот так вот раз и появилось. Я открыла глаза и увидела, как солнечные зайчик пляшут по слегка запотевшему после прохладной ночи стеклу. Они танцевали, улыбаясь мне, и от этого на душе становилось как-то особенно радостно. В квартире была безмолвная пустота, создавалось такое ощущение, что звуков нет совсем и только если очень хорошо прислушаться, можно было услышать отдалённый гул автомашин где-то там за стеклопакетом.
Город просыпался. Он, как и я, вставал медленно и нехотя, и в этой своей медлительности, казалось, совсем не замечал спешащих по улицам муравьишек - людей. Солнце ласково освещало пробуждающиеся улицы, каналы, реки и мосты города Санкт -Петербурга. Лучи прыгали по крышам и мостовым, играли с кошачьим хвостами, отражались в воде и любовались своим отражением, теряясь в глубинах речных вод.
Всё улыбалось, цвело и пахло, и ветер уносил мои мысли куда-то вдаль, далеко-далеко, где нет спешащих людей, а есть только город с солнечными стенами и ласковой улыбкой вечного мая.
Город просыпался. Он, как и я, вставал медленно и нехотя, и в этой своей медлительности, казалось, совсем не замечал спешащих по улицам муравьишек - людей. Солнце ласково освещало пробуждающиеся улицы, каналы, реки и мосты города Санкт -Петербурга. Лучи прыгали по крышам и мостовым, играли с кошачьим хвостами, отражались в воде и любовались своим отражением, теряясь в глубинах речных вод.
Всё улыбалось, цвело и пахло, и ветер уносил мои мысли куда-то вдаль, далеко-далеко, где нет спешащих людей, а есть только город с солнечными стенами и ласковой улыбкой вечного мая.
среда, 06 июля 2011
Жизнь - странная и непонятная штука, особенно для меня, но она такая прекрасная, настолько, что невозможно подобрать ни одного прилагательного, чтобы описать ценности того, что всегда с нами. Того, что так трудно описать, так лекго потерять или сломать, как очень любимую и нужную игрушку.
Но самое потрясающее в этой жизни это ощущать её. В каждом движении, в каждом звуки музыки, в каждом дуновении ветра, чувствовать ,как она течёт сквозь пальцы, словно песок, вдыхать её в весь объёмом своих лёгкий, смеяться ей, жить ею, да, вот так банально, нелепо и смешно жить жизнью, но это так здорово, настолько невыносимо потрясающе, что у меня начинает сосать под ложечкой, когда я пытаюсь описать свои ощущения.
Я очень хочу написать о том, чтобы люди никогда не боялись своих эмоций, чтобы они жили и дышали полной грудью и не запирали самих себя в клетку дом-работа-дом, чтобы разрешали себе быть самими собой и были такими, какими они появились на этот свет! Люди, просто живите, а не пародируйте жизнь! Будьте чудом и оно придёт, разве нет?
Но самое потрясающее в этой жизни это ощущать её. В каждом движении, в каждом звуки музыки, в каждом дуновении ветра, чувствовать ,как она течёт сквозь пальцы, словно песок, вдыхать её в весь объёмом своих лёгкий, смеяться ей, жить ею, да, вот так банально, нелепо и смешно жить жизнью, но это так здорово, настолько невыносимо потрясающе, что у меня начинает сосать под ложечкой, когда я пытаюсь описать свои ощущения.
Я очень хочу написать о том, чтобы люди никогда не боялись своих эмоций, чтобы они жили и дышали полной грудью и не запирали самих себя в клетку дом-работа-дом, чтобы разрешали себе быть самими собой и были такими, какими они появились на этот свет! Люди, просто живите, а не пародируйте жизнь! Будьте чудом и оно придёт, разве нет?
понедельник, 20 июня 2011
Дождь шагал по городу. Он завоёвывал всё больше территории своей неповторимой свежестью, омывал асфальт и радостно улыбался, когда солнечный луч ненароком выглядывал из-за пасмурных облаков.
Капли таяли и разбивались о разноцветный денем бесконечно бегущих зонтиков. Под каждым был человек, и у каждого человека была своя история, но для дождя людей не было, а были просто разноцветные, забавно натянутые куски плотной ткани, о которую он так забавно разбивался и огорчался, когда его так нарочито и небрежно стряхивали на асфальт.
А вообще дождь очень любил людей и искренне удивлялся тем, которые почему-то его не любили. Он был бы так рад увидеть их лица, приласкать волосы, запомнить газа, но люди упорно прятались от него, словно боялись, что он сделает им что-то плохое…наивные.
Как жаль ему бывало иногда, что он не может превратиться хоть на секундочку в человека и наконец-таки понять, почему же люди так не любят дождь, но несмотря на его отчаянное желание превращать его пока никто не собирался и всё, что ему оставалось это всё так же падать на асфальт и вот уже в сотый раз задаваться вопросом: почему люди не любят дождь?
Капли таяли и разбивались о разноцветный денем бесконечно бегущих зонтиков. Под каждым был человек, и у каждого человека была своя история, но для дождя людей не было, а были просто разноцветные, забавно натянутые куски плотной ткани, о которую он так забавно разбивался и огорчался, когда его так нарочито и небрежно стряхивали на асфальт.
А вообще дождь очень любил людей и искренне удивлялся тем, которые почему-то его не любили. Он был бы так рад увидеть их лица, приласкать волосы, запомнить газа, но люди упорно прятались от него, словно боялись, что он сделает им что-то плохое…наивные.
Как жаль ему бывало иногда, что он не может превратиться хоть на секундочку в человека и наконец-таки понять, почему же люди так не любят дождь, но несмотря на его отчаянное желание превращать его пока никто не собирался и всё, что ему оставалось это всё так же падать на асфальт и вот уже в сотый раз задаваться вопросом: почему люди не любят дождь?
вторник, 19 апреля 2011
Тут вот есть сайт с моими гм..творениями, кому интересно, может почитать
www.kirillistika.ru/avtorskie-proekty/boeva-yan...
www.kirillistika.ru/avtorskie-proekty/boeva-yan...
суббота, 16 апреля 2011
В примороженных намертво наушниках играет любимая музыка. В голове нет идей, просто нет идей, просто тишина, просто жизнь. Какие-то бессмысленные разговоры, непонятное тяжёлое настроение и сбившееся чёт на нечет дыхание, как в той песне, которая сейчас гремит где-то очень близко и так далеко. В отражениях красно-зелёных светофорных человечках плещутся потоки послушно замирающих машин и бесконечно куда-то спешащих пешеходов. Всё живёт, двигается, дышит, а ты как-будто вне времени и пространства, гуляешь себе, шлёпаешь по лужам и изредка удивляешься человеческой глупости. Потом она начинает тебя забавлять, а потом расстраиваешься, потому что доходит что сам такой же.
Тихое течение реки немного успокаивает, заставляет реальнее смотреть на вещи, и вот уже ты не путешествуешь во времени, а всего лишь бредёшь по набережной с закрытыми глазами, чувствуя своё тело и ощущая опасность каждой клеточкой там, где её и вовсе то нет. Но это скоро проходит и ты начинаешь чувствовать пульс жизни бьющийся вокруг тебя, а сам ты всего лишь маленькая частичка этого пульса, такая маленькая, вроде незначительная, но в то же время важная, но только для самого себя.
Тихое течение реки немного успокаивает, заставляет реальнее смотреть на вещи, и вот уже ты не путешествуешь во времени, а всего лишь бредёшь по набережной с закрытыми глазами, чувствуя своё тело и ощущая опасность каждой клеточкой там, где её и вовсе то нет. Но это скоро проходит и ты начинаешь чувствовать пульс жизни бьющийся вокруг тебя, а сам ты всего лишь маленькая частичка этого пульса, такая маленькая, вроде незначительная, но в то же время важная, но только для самого себя.
понедельник, 11 апреля 2011
Холод пронизывал до костей. Он делал это нагло и с уверенностью в том, что его не накажут, что не придёт тепло и не прикажет убираться прочь из тела, поэтому он чувствовал себя хозяином в моём организме. Сначала я по возмущалась, по куталась в плащ, по туже натянула шапку на голову,чтобы было теплее, но видя, что это вряд ли поможет, сдалась и свыклась с мыслью о том, что холод никуда не уйдёт и лёд останется в моём сердце, навевая тяжёлую, зимнюю тоску. Грустно и обидно. Хочется, чтобы был рядом источник тепла, но хоть какой-нибудь, но он упорно отсутствовал и никак не желал находится, поэтому вскоре меня стал греть холод. Ведь можно замёрзнуть на время, а потом дождаться тепла и оттаять? Только вот почему-то тепло не желало приходить, а звать его было невежливо, глупо и немножечко стыдно.
воскресенье, 10 апреля 2011
Всё так быстро меняться, то тучи, то солнце, жизнь одна-лови момент!
суббота, 09 апреля 2011
Сумеречный город разливался по берегам Невы. Мрачная река, украшенная белыми бусинами начавшегося второго и последнего в этом году ледокола удивляла своей спокойной холодностью и величием. Льдины неторопливо плыли по течению, кое-где застревая и наваливаясь друг на друга с тихим, едва уловимым шипением. Где-то далеко вырисовывался силуэт Петропавловской крепости на фоне серого, как будто из литой стали сделанного, неба. Ночь наступала. Она наступала отчаянно, с каждым шагом завоёвывая всё больше пространства вокруг. Однако, частичка неба ещё сопротивлялась и совсем далеко, над Стрелкой Васильевского острова пробивался сквозь сизый гранит облаков лёгкий, дымчато-розовый проблеск заката. Но день уже определённо сдавал свои позиции и во всём этом мрачном вечере этот сиреневатый проблеск был похож на последний крик о помощи и обещание вернуться вместе с первыми лучами солнца. Где-то уже зажглись фонари и постепенно ночь приобрела свой неоновый взгляд. Он пронизывал до костей, заставляя ёжится, ужасаться и восхищаться окружающим тебя городским пейзажем, окружающей тебя темнотой и искусственным светом. Жутко и мрачно, но до безумия, почти до сумасшествия красиво и начинаешь жалеть, что ты не птица, потому что в такие мгновения хочется летать.
четверг, 07 апреля 2011
Извечное ощущение сумрачности Невского проспекта, дым сигарет, который витает в воздухе от идущих по улице, курящих людей, абсолютное отражение в Фонтанке, прокладывающей свой путь к Неве. Едва уловимый, такой разный запах духов, смешанный со свежестью ночного города. Довольно холодно, руки коченеют быстро и уже сложно нажать на клавишу плеера, чтобы воспроизвести очередную мелодию, которая унесёт в бездну ассоциаций, чаяний и надежд. Жаль, что беспочвенных, жаль что неинтересных.
Ты идёшь вдоль проспекта, медленно, со смаком и ловишь кайф от того, что ты делаешь, искренне удивляясь людям, которые так быстро проносятся мимо, как твоя память, как твоё время. Тебе кажется, что ты так будешь идти целую вечность никуда не торопясь и не спеша и тебе никогда не надоест, этот экстаз, абсолютная радость жизни.
Придя домой, ты почитаешь заметки каких-нибудь излишне пошлых людей и в очередной раз поразишься тому, почему про такое ещё пишут, а самое главное, зачем читают. Потом улыбнёшься, вспомнишь ночь и Невский, покачаешь головой и нальёшь себе чашку хорошего, крепкого кофе. И, наслаждаясь его ароматом и чуть горьковатым, приторным вкусом, ты унесёшься в пространство темноты и своих мыслей, тихо мирно постукивая клавиатурой.
Ты идёшь вдоль проспекта, медленно, со смаком и ловишь кайф от того, что ты делаешь, искренне удивляясь людям, которые так быстро проносятся мимо, как твоя память, как твоё время. Тебе кажется, что ты так будешь идти целую вечность никуда не торопясь и не спеша и тебе никогда не надоест, этот экстаз, абсолютная радость жизни.
Придя домой, ты почитаешь заметки каких-нибудь излишне пошлых людей и в очередной раз поразишься тому, почему про такое ещё пишут, а самое главное, зачем читают. Потом улыбнёшься, вспомнишь ночь и Невский, покачаешь головой и нальёшь себе чашку хорошего, крепкого кофе. И, наслаждаясь его ароматом и чуть горьковатым, приторным вкусом, ты унесёшься в пространство темноты и своих мыслей, тихо мирно постукивая клавиатурой.
вторник, 05 апреля 2011
Был яркий, весенний майский предрассветный час. Часы на Петропавловской крепости пробили пять утра. Солнце освещало набережную и, казалось, что лучи пляшут по воде в одном танце, создавая причудливые лиловатые узоры, отражая восход. Тишина пронизывает город. Он живёт своей новой, утренней, никому не известной жизнью, замирая в ожидании нового дня. Эту жизнь трудно увидеть, её можно лишь почувствовать. Ощутить свежесть утреннего ветра на коже, увидеть предрассветные сумерки, пропустить сквозь себя сияние поднимающегося из-за горизонта солнца. Удивится волшебству его лучей, которые падают на здания, отражаются в небе, в воде и в каждой клеточке тела. Магия рассвета буквально витает в воздухе, оставляя внутри лёгкую, приятную свежесть. В такие минуты ты понимаешь, насколько ценна и дорога жизнь и до какой степени ты влюблён в неё глупо, отчаянно, безрассудно. Как-то вдруг ты осознаёшь, что рано или поздно, но эта жизнь, это мгновение оборвётся, и ты так и не сможешь до конца надышаться этим воздухом, не сможешь насладиться вдохновением раннего часа, впитать в себя этот момент, чтобы он до конца растворился в тебе, в твоём теле, сознании и душе, в твоём Я. И ты начинаешь дышать глубже, идти медленнее и по-детски желать, чтобы время хоть на секунду задержало свой бег и позволило тебе прожить здесь и сейчас хоть на секундочку больше. «Ведь бывают же такие моменты, когда время останавливается?»- наивно спросишь ты у ветра. «Бывают» - ответит он едва уловимым дуновением, и ты поверишь в этот чуть заметный шорох, а если во что-то верить и чего-то очень сильно хотеть, то это обязательно сбудется. Так и у меня сбылось.
Дойдя до Дворцовой площади я погрузилась в свои мысли до такой степени, что не замечала ничего вокруг, ведь не было ни машин, ни прохожих, а значит ничто не могло отвлечь меня от самосозерцания. Где-то в отдалении под аркой Генерального штаба послышался странный звук. Сначала я подумала, что мне показалось, но звук становился всё громче и громче и я начала понимать, что кто-то играет на шарманке какой-то известный мотив и только через некоторое время до меня дошло, что эта именно та песня, которую играют в цирке, когда выступают клоуны. «Да не может быть» - думала я-«5 часов утра, какие клоуны! » Но чем ближе я подходила, тем чётче я различала очертания цветной одежды, нелепые туфли и красный нос нежданного пешехода, а точнее танцора и комика, ведь он именно этим и занимался, когда я к нему подошла, он корчил рожи Зимнему дворцу! Сначала я подумала, что мне почудилось, но это было действительно так. Странный человек в ярком костюме, строил рожи Зимнему дворцу и не обращал на меня ни малейшего внимания, мне стало не по себе. Какое-то отчаяние было в этой, казалось весёлой, фигурки. Жуткая скорбь пронзила весь его силуэт, а когда я увидела его лицо, то невольно ужаснулась. Лицо клоуна было рассечено надвое. Было не понятно, то ли это грим, то ли он был так изуродован. Я долго смотрела его пантомиму, смесь движений, жестов, выражений лица. Он не был ни смешным, ни забавным, скорее грустным, скорее он хотел чему-то научить, чему-то очень важному, чему-то очень правильному и необходимому. Я смотрела и смотрела, очень долго и время замерло вокруг меня, всё остановилось и прекратило дышать. Потом я, как очнулась и резко посмотрела на наручные часы, думая, что прошло уже много времени и метро уже наверняка работает. И тут меня, как осенило, было всё тоже время, 5 утра. В эту секунду я поняла, чему учил клоун, он хотел показать, что ничто не вечно, жизнь коротка, а особенно жизнь человека, что всё меняется, время уходит и никогда не задерживает свой бег, но если научится быть внимательнее, ценить жизнь и заниматься тем, чем тебе действительно нравится, то время всегда будет на твоей стороне и в самый важный момент задержит свой неуловимый, но такой не преклонный ход.
Когда эти мысли пронеслись у меня в голове, клоун поднял голову, улыбнулся и растаял в воздухе. У меня был шок, я тряхнула головой и проснулась. Оказалось: я заснула возле Александрийского столба, пригрелась на солнышке. На часах было пятнадцать минут шестого. «Это был всего лишь сон» - подумала я и ещё раз взглянула на циферблат - «Точно, пятнадцать минут, нужно двигаться к метро и всё же, какой странный сон. Как я умудрилась здесь заснуть? Даже не помню, чтобы сидела здесь, интересное кино». Но что-то важное толкалось у меня в груди и я почувствовала шёпот ветра: «Я выполнил твою просьбу». Ещё раз прокрутив все события в голове, я тихо улыбнулась, встала и пошла по направлению к метро, ощущая дыхание просыпающегося города и времени, тёкшего сквозь мои пальцы, как песок.
Дойдя до Дворцовой площади я погрузилась в свои мысли до такой степени, что не замечала ничего вокруг, ведь не было ни машин, ни прохожих, а значит ничто не могло отвлечь меня от самосозерцания. Где-то в отдалении под аркой Генерального штаба послышался странный звук. Сначала я подумала, что мне показалось, но звук становился всё громче и громче и я начала понимать, что кто-то играет на шарманке какой-то известный мотив и только через некоторое время до меня дошло, что эта именно та песня, которую играют в цирке, когда выступают клоуны. «Да не может быть» - думала я-«5 часов утра, какие клоуны! » Но чем ближе я подходила, тем чётче я различала очертания цветной одежды, нелепые туфли и красный нос нежданного пешехода, а точнее танцора и комика, ведь он именно этим и занимался, когда я к нему подошла, он корчил рожи Зимнему дворцу! Сначала я подумала, что мне почудилось, но это было действительно так. Странный человек в ярком костюме, строил рожи Зимнему дворцу и не обращал на меня ни малейшего внимания, мне стало не по себе. Какое-то отчаяние было в этой, казалось весёлой, фигурки. Жуткая скорбь пронзила весь его силуэт, а когда я увидела его лицо, то невольно ужаснулась. Лицо клоуна было рассечено надвое. Было не понятно, то ли это грим, то ли он был так изуродован. Я долго смотрела его пантомиму, смесь движений, жестов, выражений лица. Он не был ни смешным, ни забавным, скорее грустным, скорее он хотел чему-то научить, чему-то очень важному, чему-то очень правильному и необходимому. Я смотрела и смотрела, очень долго и время замерло вокруг меня, всё остановилось и прекратило дышать. Потом я, как очнулась и резко посмотрела на наручные часы, думая, что прошло уже много времени и метро уже наверняка работает. И тут меня, как осенило, было всё тоже время, 5 утра. В эту секунду я поняла, чему учил клоун, он хотел показать, что ничто не вечно, жизнь коротка, а особенно жизнь человека, что всё меняется, время уходит и никогда не задерживает свой бег, но если научится быть внимательнее, ценить жизнь и заниматься тем, чем тебе действительно нравится, то время всегда будет на твоей стороне и в самый важный момент задержит свой неуловимый, но такой не преклонный ход.
Когда эти мысли пронеслись у меня в голове, клоун поднял голову, улыбнулся и растаял в воздухе. У меня был шок, я тряхнула головой и проснулась. Оказалось: я заснула возле Александрийского столба, пригрелась на солнышке. На часах было пятнадцать минут шестого. «Это был всего лишь сон» - подумала я и ещё раз взглянула на циферблат - «Точно, пятнадцать минут, нужно двигаться к метро и всё же, какой странный сон. Как я умудрилась здесь заснуть? Даже не помню, чтобы сидела здесь, интересное кино». Но что-то важное толкалось у меня в груди и я почувствовала шёпот ветра: «Я выполнил твою просьбу». Ещё раз прокрутив все события в голове, я тихо улыбнулась, встала и пошла по направлению к метро, ощущая дыхание просыпающегося города и времени, тёкшего сквозь мои пальцы, как песок.
суббота, 26 марта 2011
Свет мигал часто. Он раздражал. Где-то в другой комнате, а может быть в другой жизни тикали часы. Так противно и размеренно тик-так, тик-так, тик-так. Он сидел один на стуле, ибо в комнате больше ничего не было, и слушал это бесконечное тик-так, тик-так. Он медленно сходил с ума. Его жизнь не была для него праздником, но честно говоря, он так и не понял, зачем он пришёл в эту комнату, где не было ничего кроме стула и звука часов, которые так жутко тикали тик-так, тик-так, напоминая о былом. Он понимал, что много ошибок совершил и, что может быть, не стоило так резко вести себя с теми людьми, которые действительно любили его, несмотря на все недостатки, но ему нравилась человеческая злость, чья угодно, но не его собственная. Тик-так, тик-так. Он сидел на стуле в одиночестве и тихо глотал слёзы, потому что было стыдно показывать их даже самому себе. Он сидел на стуле в одиночестве, а часы всё так же пели тик-так, тик-так.
среда, 23 марта 2011
Она брела мимо прохожих, мимо улиц, мимо событий и дат, растворяясь в окружении и отчаянно не желая матереализовываться обратно. Ей так нравилось. Она так убегала от проблем, глупо и наивно, неправильно и дико, но это спасало.
Сегодня она не хотела принимать некоторых сторон жизни. Сегодня она устала от прописных истин, сегодня, она могла себе это позволить, можно было расслабится и по ныть над всеобщим человеческим свинством, сегодня можно сдаться, сегодня можно побыть слабой.
Это потом она будет амазонкой, самоуверенной, самовлюблённой эгоисткой, это потом она будет зверем, борющимся за своё существование, при чём дорогое и красивое, я бы даже сказала, шикарное, это потом она будет идти по головам и выдирать куски мяса хищно и жадно, это потом она будет сильным зверем, красивым и устрашающим.
А сегодня можно оставить позиции, пусть на время, пусть ненадолго, но оставить и просто побыть собой, пожалеть себя и поджать хвост.
Жаль, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается.
Сегодня она не хотела принимать некоторых сторон жизни. Сегодня она устала от прописных истин, сегодня, она могла себе это позволить, можно было расслабится и по ныть над всеобщим человеческим свинством, сегодня можно сдаться, сегодня можно побыть слабой.
Это потом она будет амазонкой, самоуверенной, самовлюблённой эгоисткой, это потом она будет зверем, борющимся за своё существование, при чём дорогое и красивое, я бы даже сказала, шикарное, это потом она будет идти по головам и выдирать куски мяса хищно и жадно, это потом она будет сильным зверем, красивым и устрашающим.
А сегодня можно оставить позиции, пусть на время, пусть ненадолго, но оставить и просто побыть собой, пожалеть себя и поджать хвост.
Жаль, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается.
вторник, 22 марта 2011
Невский проспект. Неоновые огни вывесок в сочетании со старыми доходными домами, колоннами, балконами, эркерами и прочими декоративными элементами архитектуры. Машины, люди, голоса, смех и слёзы, как много видели эти улицы, как много знают эти дома, и как жаль, что этот город не говорит, ведь он мог бы рассказать столь многое.
Я проношусь сквозь него, я проношусь мимо веков, которые улыбаются мне в след, я чувствую его всей душой, каждой клеточкой своего тела, я погружаюсь в него и медленно и неспешно бреду по улицам, чувствуя, как фонари дышат мне в спину, оставляя на пальто отпечаток света, словно маленькое пятнышко своей электрической жизни. Я иду, иду, иду. Я готова идти так до бесконечности, лишь бы только идти, лишь бы только слышать город, видеть его, чувствовать его ветер кожей, знать, что от этого ветра румянец заиграет на щеках, а волосы на голове будут танцевать в ритме, известном только им. Я почувствую привкус этого города на языке, когда открою рот и вдохну поглубже его пряный, пресный морской аромат. Я услышу стук его сердца, когда в лёгкие проникнет освежающий бриз, витающий по улочкам города. Я почувствую то, что чувствовали Достоевский, Пушкин, Лермонтов, да мало ли кто гулял по этим улочкам? Я растворюсь в нём, в этом городе, таком противоречивом, таком до безумия разном, таком до жути любимом и до ужаса своём.
Я проношусь сквозь него, я проношусь мимо веков, которые улыбаются мне в след, я чувствую его всей душой, каждой клеточкой своего тела, я погружаюсь в него и медленно и неспешно бреду по улицам, чувствуя, как фонари дышат мне в спину, оставляя на пальто отпечаток света, словно маленькое пятнышко своей электрической жизни. Я иду, иду, иду. Я готова идти так до бесконечности, лишь бы только идти, лишь бы только слышать город, видеть его, чувствовать его ветер кожей, знать, что от этого ветра румянец заиграет на щеках, а волосы на голове будут танцевать в ритме, известном только им. Я почувствую привкус этого города на языке, когда открою рот и вдохну поглубже его пряный, пресный морской аромат. Я услышу стук его сердца, когда в лёгкие проникнет освежающий бриз, витающий по улочкам города. Я почувствую то, что чувствовали Достоевский, Пушкин, Лермонтов, да мало ли кто гулял по этим улочкам? Я растворюсь в нём, в этом городе, таком противоречивом, таком до безумия разном, таком до жути любимом и до ужаса своём.
понедельник, 21 марта 2011
Мне понравился сегодняшний день. Мне понравилось сегодня гулять по кривым улочкам родного Питера, видеть город и жизнь в нём как-будто со стороны. Мне понравилось сегодня ощущение расслабленности и кайфа, которое я испытала, выйдя к Фонтанке. Оказывается я очень соскучилась по воде, по её спокойствию, течению, неспешности и какой-то вечной мудрости, отстранённости и чего-то ещё такого непонятного, неясного, едва ощутимого, но всё-таки чего-то странного, вечного, как сама Вселенная.
Я стояла над рекой на мосту и в голове проносились мысли и я не мешала им течь. Я смотрела на воду и не видела город, который меня окружает, я видела только себя, я погружалась в себя и мне были так далеки те проблемы, которые окружают меня в повседневной жизни и мне было так странно слышать звуки машин, проносившихся мимо по набережной, шум города, стук женских каблуков, звуки голосов, отголоски оборванных фраз, это всё было так далеко, так непонятно, так неинтересно, так не важно, серо и буднично.
Я чувствовала течение, я позволяла ему проникнуть вглубь себя, омыть душу и успокоить её, река поделилась со мной чем-то, вот этим самым чем-то, чем-то странным, непонятным, едва заметным, но очень важным. Я поняла её, в который раз мы стали единым целым и вместе с ней я унеслась далеко далеко в то место, где могу быть только я, в то место где мне хорошо, в то место, где хочется быть всегда...
Я стояла над рекой на мосту и в голове проносились мысли и я не мешала им течь. Я смотрела на воду и не видела город, который меня окружает, я видела только себя, я погружалась в себя и мне были так далеки те проблемы, которые окружают меня в повседневной жизни и мне было так странно слышать звуки машин, проносившихся мимо по набережной, шум города, стук женских каблуков, звуки голосов, отголоски оборванных фраз, это всё было так далеко, так непонятно, так неинтересно, так не важно, серо и буднично.
Я чувствовала течение, я позволяла ему проникнуть вглубь себя, омыть душу и успокоить её, река поделилась со мной чем-то, вот этим самым чем-то, чем-то странным, непонятным, едва заметным, но очень важным. Я поняла её, в который раз мы стали единым целым и вместе с ней я унеслась далеко далеко в то место, где могу быть только я, в то место где мне хорошо, в то место, где хочется быть всегда...
Ночами люди становятся другими, чаще говорят правду и думают о вечном. Ночами они становятся старше, серьезнее, глубже. Я люблю общаться с людьми именно ночью, находить в них то, что днем они тщательно скрывают и так стараются потерять! (с)
воскресенье, 20 марта 2011
Ура! Ура! Мне можно писать! Я буду писать про Питер! Какое счастье!
Полумрак сумерек, тишина комнаты, шум процессора, яркая реклама на сайтах, как это всё до боли знакомо. Всё, что окружает мою жизнь уже досконально изучено. Ты знаешь, что будешь делать завтра и послезавтра и после послезавтра, и так странно понимать, что ты скорее не живёшь, а существуешь, не дышишь, молчишь в пустоте.
Растворяются звуки, разбивается сердце, тяжелее поступает воздух в лёгкие и в тебе уже нет сил чтобы жить, нет сил, чтобы умереть, нет сил думать, просто нет сил.
Слабый отблеск луча, солнце проникает под стекло и начинает казаться, что есть зачем жить. Слабая струя воды попадает в глотку и достигает желудка и кажется что свет расписывается внутри яркими красками.
Что значат мои слова? Ничего, это просто пустые звуки. Но что за ними стоит? Мои мысли, чувства, поступки и действия. Так кто же за ними? За ними Я сама такая, какая есть. Немного бредовая, слегка эмоциональная с двумя каплями ярких пряно-карамельных духов, с неуловимым запахом, своим личным запахом, с жёсткостью сердца, мягкостью души и твёрдостью разума, такая противоречивая, такая разная, такая неописуемая такая Я.
Растворяются звуки, разбивается сердце, тяжелее поступает воздух в лёгкие и в тебе уже нет сил чтобы жить, нет сил, чтобы умереть, нет сил думать, просто нет сил.
Слабый отблеск луча, солнце проникает под стекло и начинает казаться, что есть зачем жить. Слабая струя воды попадает в глотку и достигает желудка и кажется что свет расписывается внутри яркими красками.
Что значат мои слова? Ничего, это просто пустые звуки. Но что за ними стоит? Мои мысли, чувства, поступки и действия. Так кто же за ними? За ними Я сама такая, какая есть. Немного бредовая, слегка эмоциональная с двумя каплями ярких пряно-карамельных духов, с неуловимым запахом, своим личным запахом, с жёсткостью сердца, мягкостью души и твёрдостью разума, такая противоречивая, такая разная, такая неописуемая такая Я.